Этот бой не имеет аналогов в мировой истории и подтверждает тактический гений и военную удачу Зиновия Григорьевича. Сам он вспоминал: «Меня нередко спрашивали: было ли страшно? Но я — военный человек, получил приказ стоять насмерть. А это значит, что противник может пройти через мою позицию только тогда, когда меня не будет в живых. Я принял приказ к исполнению, и никаких «страхов» у меня уже не возникало и возникать не могло».
2. Колобанов участвовал в Советско-Финской войне 1939-1940 годов, где на своем КВ-1 прошел путь от границы до Выборга.
За прорыв линии Маннергейма Колобанов стал Героем Советского Союза (в начале марта 1940 года получил Золотую Звезду и орден Ленина) и ему присвоили внеочередное звание капитана. Но за братание его подчиненных с финскими военнослужащими после подписания Московского мирного договора от 12 марта 1940 года был лишен и звания, и награды.
3. На Великую Отечественную был призван 3 июля 1941 года. В первую танковую дивизию Колобанов попал из запаса.
Его распределили охранять от фашистов Ленинградский рубеж, сам же танкист такому повороту судьбы был доволен, так как к городу на Неве у него было особое теплое отношение еще со времен службы в Ленинградском военном округе. Как он сам говорил: «Поскольку у меня уже был боевой опыт — прошел всю финскую и трижды горел в танке, то дали «старлея» и назначили командиром роты».
4. В сентябре 1941 года Колобанов был тяжело ранен и рисковал на всю жизнь остаться инвалидом.
«Случилось это 21 сентября. Ночью. На кладбище в Пушкине. Туда гэсээмовцы приезжали заправлять нас, туда подвозили боезапас. Помню, вылез я из машины, вдруг — разрыв, меня подняло в воздух и отбросило. Сознание я потерял не сразу, сгоряча пытался двигаться. А вот как меня вывозили, уже не помню», — вспоминал герой.
В госпитальных документах записано: «Осколочное поражение головы и позвоночника. Контузия головного и спинного мозга». Он лежал пластом в 1943 и в 1944 годах. Потом начал вставать, мог ходить только с помощью палки.
«Почему-то я был убежден, что не умру. Но оказался калекой. Все тело ходуном ходило, голова тряслась. Набравшись сил и смелости, попросился опять в родную армию. Пришлось, конечно, палку выбросить, держаться. Великое счастье: взяли. Служил. Товарищи понимали меня, помогали. Спасибо им. Могу только сказать, что солдатский хлеб я ел недаром: со временем мой танковый батальон был признан лучшим в армии, командующий вручил мне именное охотничье ружье», — с гордостью рассказывал Колобанов после войны.
5. Однажды Колобанов попросил слово на военно-исторической конференции.
Он рассказывал о роли танковых взводов в оборонительном бою и сослался на собственный удачный пример. Следующий оратор, поднявшись на трибуну, едко заулыбался и сказал в зал оскорбительные слова: «Брехун вы, Колобанов! Чтобы в одном бою экипаж уничтожил 22 танка — не было такого! Да и быть не могло».
Сдерживая волнение, Зиновий Григорьевич передал в президиум пожелтевший листок фронтовой газеты, в которой был описан его героический подвиг. Руководивший конференцией генерал пробежал глазами текст, подозвал оратора к себе и приказал: «Читай вслух, чтобы весь зал слышал!»
6. Все члены экипажа танка, участвующего в легендарном танковом бою под Гатчиной, были представлены командиром полка Погодиным к званию Героев Советского Союза, но ни один так и не получил звания.
Подвиг простого русского парня из Владимирской губернии на века остался в российской истории.
Через год после этого боя Зиновий Колобанов был тяжело ранен, во время войны потерял связь с семьей. Только после войны благодаря радиопередаче, в которой огласили данные о без вести пропавших, он нашел своих жену и сына, о рождении которого не знал.
